На сцене Московского Художественного театра 23 октября 1913 года состоялась премьера спектакля Вл. И. Немировича-Данченко «Николай Ставрогин» по мотивам романа Ф. М. Достоевского «Бесы». Впервые роман Достоевского был инсценирован на театральной сцене.
Этому спектаклю посвящено исследование, проведенное научным сектором Школы-студии МХАТ и Музеем МХАТ. Книга выпущена в серии «Библиотека Биеннале театрального искусства» – в рамках совместного проекта фестиваля «Уроки режиссуры» и издательства «Navona».
В книге впервые публикуется текст инсценировки, созданной Немировичем-Данченко. В качестве иллюстраций представлены эскизы М. В. Добужинского, которые считаются одной из вершин творчества художника.
В презентации книги приняли участие сотрудники Научного сектора Школы-студии МХАТ, выдающиеся театроведы, литературоведы, люди театра. Ведущий презентацию ректор Школы-Студии МХАТ Игорь Золотовицкий, первым делом, предложил собравшимся поблагодарить Инну Натановну Соловьеву, без которой невозможно никакое исследование, касающееся МХАТа, и все с удовольствием поаплодировали Инне Натановне и пожелали ей здоровья. Затем Игорь Золотовицкий прочитал ее послание:

Литературный и театральный критик, театровед, киновед, Доктор искусствоведения, профессор Инна Натановна Соловьёва:
«Мне доставляет огромное удовольствие возможность сказать, как мне понравилась книга, которую я недавно получила. Книга, которую мы все очень ждали: «Николай Ставрогин на сцене Московского Художественного театра».
Это была вторая работа Немировича-Данченко над Достоевским в Художественном театре. Первой его постановкой были «Братья Карамазовы». Вообще-то последовательно у Достоевского сначала были «Бесы», а потом «Братья Карамазовы». Но в Художественном театре «Братьев Карамазовых» инсценировали раньше. Это был большой успех, огромный. И с самого начала Немирович так и предполагал, что это будет большой успех. Также как предполагал большой скандал, который воспоследует за решением МХАТа ставить роман «Бесы». И снова не ошибся. Поскольку судьба Достоевского в общественном мнении России была вообще необыкновенно неустойчива.
Насколько он был радостно принят после первых своих опытов, после «Бедных людей», появление которых было приветствуемо всеми, вплоть до криков, что мол новый Гоголь явился. И, действительно, там традиционные и мотивы, и интонации, и возможности гоголевского подхода к новому жизненному материалу, - было налицо. Но последующие его произведения в эту сторону уже не вели. Никакого нового Гоголя. Другой писатель. И дальше начались сложнейшие мотивы перелома отношения к писателю – одна из самых конфликтных историй в русской литературе, где конфликтов было не так уж мало, но этот был один из самых долговечных, оставивших длительные следы на всем последующем пребывании в литературе Достоевского.
Прямо скажем такое мучительное соединение, когда одновременно на одну и ту же страну падает два великих писателя с мировым масштабом — Толстой и Достоевский. И если у Толстого мировой масштаб был признан очень быстро, то за Достоевским он был признан с некоторой ретардацией, как сказали бы теперь, с некоторым задержанием во времени, но был признан с не меньшим шумом. Два гения, два объяснителя загадочной страны в чем-то страшно припоздавшей в своем развитии. Толстой сопровождал Художественный театр с самого начала его возникновения. Был его путеводной звездой. Толстовская бескомпромиссность, его «жизнь не по лжи» - то, чем художественники мерили свои искания в искусстве. К Достоевскому путь был более мучительным, тернистым. Но его вопль разлада, провозвестие внутренного разлада нации был столь же необходим во внутреннем строе театра, который так или иначе был выразителем национального начала. Им был внятен тот разлад миров, который собственно и запечатлен в великой прозе Достоевского. Страшно запечатлен и страшно предсказан. «Николай Ставрогин» вышел в 1913 году. В следующем сезоне театр снял спектакль. Началась Первая Мировая война и театр счел постановку слишком мрачной для наступивших времен.
Выход книги 110 лет спустя мне кажется событием обнадеживающим. Я поздравляю создателей книги – Ольгу Егошину, Екатерину Кеслер, Светлану Васильеву. Поздравляю издателей книги, прежде всего – Елену Эрикссен. Поздравляю нас всех, потому что хорошая книга – общий праздник!».

Профессор, доктор искусствоведения Алексей Вадимович Бартошевич:
– «Достоевского привыкли представлять себе в двух цветах — чёрном и белом. Обложка книги совсем иная. Как мне кажется, это цвет запёкшейся крови, что естественно для спектакля, поставленного за год до того, что называли тогда великой войной, за четыре года до октября 1917-го. И занятным образом спектакль совпал с годом празднования 300-летия дома Романовых, что, правда, имеет малое отношение к тому, о чём шла речь в постановке. Я хочу сказать, что это пророческий спектакль, который за четыре года до тех событий, которые радикальным образом изменили судьбу России. Эту судьбу он — как, впрочем, и до того сам Достоевский — предрёк. И то, что в этом официозном праздничном году театр обращается к этому произведению Достоевского, мне кажется, многое объясняет. А то, что последовало дальше, вполне объясняет цвет обложки книги».

Алексей Бартошевич также упомянул Инну Натановну Соловьеву, которая по состоянию здоровья не принимала непосредственное участие в этой книге, но имеет огромное влияние на все, что касается МХАТ.

Спектакль в 1913 году спровоцировал горячую полемику. «Николай Ставрогин» стал историческим событием. В связи с ним Максим Горький опубликовал статьи «О "карамазовщине"» и «Ещё о "карамазовщине"», которые вызвали обширную философскую дискуссию в печати. В «Бесах» он увидел «русский садизм», а их инсценировку назвал «затеей сомнительной эстетически и безусловно вредной социально». Когда «русская действительность пересыщена страданием, в ней достаточно реального горя», – писал он, – не нужно показывать со сцены «страдания ирреальные, искусственно содеянные» Достоевским. Станиславский и Немирович-Данченко заняли иную позицию. В Достоевском Художественный театр видел гениального писателя, необходимого театру ещё и потому, что через него открывались новые возможности в режиссуре и актёрском искусстве. Работа с этим автором позволяла развивать новый, внутренний реализм – «не реализм быта и внешней жизни, а реализм ее внутренней правды», - писал Станиславский, - «то, что лучше всего выражается словами "душевный натурализм"».

Заслуженный деятель искусств РФ, Лауреат Государственной премии РФ, Профессор, доктор искусствоведения Анатолий Миронович Смелянский также оставил собранию письменное послание, которое зачитал ведущий презентацию Игорь Золотовицкий:
– «Прежде всего, приветствую всех, кто собрался в нашем портретном фойе по случаю выпуска очередной книги, которую в электронном виде мне прислала Ольга Егошина. Прочитав книгу, я решил зафиксировать свои впечатления ответственно, то есть письменно. Может быть, это будет полезно для следующих наших изысканий.
Главное впечатление возникло не столько от «отрывков из романа Достоевского «Бесы», выбранных Немировичем – Данченко, сколько от тех материалов, которые собрались под одной обложкой с инсценировкой. Не случайное соседство придает остроту и смысл публикации.
Триггером, как известно, стали два открытых письма Горького в «Русском слове». Там автор «Врагов», еще в эмиграции, то есть из-за бугра, решил предупредить читающую Россию о готовящейся в Художественном театре литературно – политической акции. Знаменитый писатель в изгнании призывал властителей умов протестовать против постановки «Бесов» на сцене первого театра России. До премьеры оставалось несколько недель, скандал вокруг «Бесов» мог стать прекрасным фоном для возвращения Горького на родину. Он вернулся, напомню, в декабре 1913 года. В феврале того же года началось ликование в связи с 300-летием дома Романовых. Был издан высочайший указ, который среди прочего разрешал эмигрантам вернуться в страну. Самодержавная власть допустила юбилейную слабину, Горький был едва ли не самым известным релокантом империи и решил воспользоваться ситуацией. Открытое письмо была своего рода артподготовкой перед появлением мятежного писателя в России.
Алексей Максимович «Бесов» на сцене не видел, ни до, ни после премьеры, но роман Достоевского знал превосходно. Горький завершает открытое письмо в стиле нынешней «отмены культуры». «И Достоевский велик, и Толстой гениален… но Русь и народ ее значительнее, дороже Толстого, Достоевского и даже Пушкина, не говоря обо всех нас».
М.Горький, ставший партийным журналистом, попытался вписать еще не вышедший спектакль в общественно – политический контекст той России, которую он покинул. В стране назревали крупнейшие перемены, писатель готовился вернуться на родину и вступить в схватку. Дискуссия 1913 году на тему «как нам обустроить Россию» была прервана с началом мировой войны. Спектакль «Николай Ставрогин» тихо исчез из репертуара.
Никто из споривших тогда о Достоевском своей собственной судьбы не предвидел. Февральскую революцию 1917 года руководители МХТ приветствовали телеграммой, поздравив Думу и страну «с чудесным освобождением России». Горький в «окаянные годы» резко отошел от партийной тенденциозности, стал публично спорить с новым вождем. Прочитав сейчас инсценировку и сопутствующие материалы к «Николаю Ставрогину», я подумал о том, что когда-нибудь, в прекрасной России будущего, Художественный театр поместит роман Достоевского в список своих наиважнейших репертуарных долгов. Рядом с «Самоубийцей».
Считайте это предложением от человека, который много лет был литературным директором Художественного театра и ректором Школы-студии, в недрах которой зародилась идея публикации "Николая Ставрогина"».

Ректор Театрального института им. М. С. Щепкина, профессор, кандидат искусствоведения Борис Николаевич Любимов активно поддержал коллектив авторов:
– «Замечательно совершенно строение книги. В начале Ольга Егошина вводит читателя в контекст, затем следует текст пьесы, благодаря которому мы, наконец, понимаем, что же было поставлено на сцене Художественного театра, и потом работа Светланы Васильевой, которая рассказывает почти по мизансценам, по этапам репетиций о том, как был создан спектакль. Это замечательная книга, в том числе в контексте общественно-политической сегодняшней жизни. Читайте её. И читайте "Бесы"».

Директор Государственного музея истории российской литературы имени В. И. Даля, профессор, кандидат филологических наук Дмитрий Петрович Бак:
– «Замечательная книжка, которая продолжает серию разборов спектаклей, которые сделали историю. У Гоголя говорится в «Страшной мести»: «…вдруг стало видимо далеко во все концы света», — именно это мне кажется главным и здесь, в отношении «Бесов». Вообще, пока я не попал в Школу-студию МХАТ 19 лет назад, думал, что литература не нуждается в исполнении, инсценировках, экранизациях и так далее. Теперь я вижу и знаю, насколько это, на самом деле, прекрасное даже не дополнение, а инобытие литературы. И неспроста Ольга Егошина пишет в предисловии о других постановках «Бесов», которые были более или менее успешными. Думаю, что нас ждут и новые постановки, потому что роман в той волне дискуссий 1913-1914 годов был сужен до очень конкретного смысла. Тон был задан Горьким. Вся проблематика была сведена к революции, к «за» и «против». Тогда это слабый политический памфлет, но ведь ничего подобного. Там содержится то, что ещё предстоит понять. И дорога указана спектаклем Художественного театра. Вспомним также статью Вячеслава Ивановича Иванова 1911 года, не вошедшую в книгу. Он говорит, что это не только об угрозе революции, не о том, как плоха революция и как хорошо её предупредить. Легко было бы думать, будто суть в выборе между консерватизмом и религией с одной стороны и революцией с другой. Правильное и неправильное. Как удобно! Но проблема шире и сложнее. Любая система взглядов, доведённая до абсолюта, становится бесовской, переворачивается. Бесы извращают самое главное. Это всеобъемлющее явление. И мы находимся ещё только на дороге приближения к этому смыслу. И против «глотки патриота», и против «пасти бунтаря», говоря словами Георгия Иванова, направлен роман. Это и многое другое тоже ещё только предстоит понять».

Директор Музея МХАТ Софья Михайловна Грачёва:
– «Музей МХАТ счастлив от того, что выходит эта книга, в том числе потому, что это ещё одна возможность опубликовать то, что хранится в наших фондах. Традиционно в каждом музее есть научный сектор, который публикует книги, статьи и так далее. В нашем случае эту роль выполняет Научный сектор Школы-студии МХАТ. Всё, что опубликовано в книге, помимо авторских статей, это – сокровища нашего музея. Мы счастливы этим сотрудничеством. И многие сокровища ещё ждут своих исследователей, поэтому мы призываем не только научный сектор, но и всех театроведов приходить к нам. Поздравляем всех причастных к созданию книги!».

Ведущий научный сотрудник Государственного института искусствознания, заведующий Сектором изучения и публикации театрального наследия Вс. Мейерхольда (ГИИ), кандидат искусствоведения Вадим Анатольевич Щербаков:
– «Книга состоит из предисловия и послесловия замечательных авторов, пьесы Владимира Ивановича Немировича-Данченко по роману «Бесы». И, кроме того, употреблён остроумный, точный в данном случае ход: в начале каждой картины под строкой печатаются выдержки из рецензий, описывающих павильон, сцену, дающие важные характеристики живых свидетелей. Это делает чтение пьесы ещё более занятным и пробуждающим воображение. Затем приложения, в которых всё начинается с Горького и продолжается статьями религиозных философов, которые полемизируют с ним, анализируют Достоевского (в большей степени, чем спектакль). И так это всё подобрано, что становится вроде бы ясно, что писал Достоевский против Октябрьской революции, а большевики — это те самые бесы. Главные мои ощущения от этой книжки сводятся к тому, что с её помощью я задаю себе больше вопросов, чем получаю ответов, и это замечательно…».

Кандидат искусствоведения, специалист по творчеству Ф. М. Достоевского Светлана Бердичевская:

–  «Самое удивительное, что вся полемика происходила до выхода спектакля. Когда он появился — было молчание. Ничего из того, что ожидалось, в нём не было. Немирович-Данченко целенаправленно изъял политическую составляющую и оставил только трагедию Ставрогина. Трагедию человека, веры и безверия. Я вспоминаю фразу Бердяева, где он сказал, что любой народ в каждое мгновение времени проживает все эпохи разом. Так и «Бесы» — это то, что сегодня, вчера, сто лет назад, всегда».

Театральный журналист, писатель, арт-директор фестиваля «Уроки режиссуры» Марина Евгеньевна Токарева:
«Когда-то Бродский написал замечательное эссе. Оно называлось «Катастрофа в воздухе». Я сейчас спрямляю, но, тем не менее, он говорит там о двух типах писателей. Первый — считает жизнь объективной реальностью и признаёт только её. Другой, к которому он причислял и Достоевского, предполагает, что жизнь это – лаборатория для испытания неких качеств. И от того, как мы проходим испытания, зависит наше дальнейшее движение к «пункту прибытия», как он это называет. Немирович-Данченко с его невероятной художественной интуицией и ощущением времени всё понимал накануне великого разлома русской истории и противостоял ему. Именно это «испытание» он хотел проверить на «Николае Ставрогине». Это было размышление о том, какой человек должен стоять над бездной русской жизни; о том, что такое совесть, где её границы, и есть ли они; о том, что такое — грехопадение и, наконец, есть ли возможность спасения. Недаром в полемику вокруг спектакля вмешалась вся просвещённая мысль. Это был спор о русской истории, о том, как нам жить. Мифология «Бесов» — не академическая, она связана с нашей жизнью. И я приветствую Научный сектор Школы-студии МХАТ, который в своих работах последних лет даёт пример опять-таки не академических, а этических отношений с жизнью. Эти книги помогают понять, что с нами происходит».

Профессор, доктор искусствоведения, арт-директор фестиваля «Уроки режиссуры», автор-составитель книги «"Николай Ставрогин" на сцене Московского художественного театра. 1913» Ольга Егошина:
– «Эта книжка очень важна для всех нас. Важна вся серия, посвящённая спектаклям Художественного театра, которую начала когда-то Инна Натановна Соловьёва. Дальше мы будем публиковать в издательстве «Навона» работу, посвящённую другому спектаклю Немировича-Данченко по Достоевскому — «Братьям Карамазовым». И, надо сказать, ты не понимаешь до конца объём явления, пока не начинаешь им предметно заниматься. Работа над этой книгой мне многое открыла. Вдруг осознаёшь, например, что ведь когда Художественный театр стал ставить Достоевского, Фёдор Михайлович ещё не был иконой, общепризнанным гением. Его величие проявлялось, в том числе, от того, что к нему прикасался Художественный театр. Именно спектакль «Николай Ставрогин» заставил думать русских мыслителей о Достоевском. Театр даёт литературе дополнительные оттенки, вскрывает смыслы, заставляет сопереживать иногда куда сильнее, чем при чтении. Мы очень благодарны Музею МХАТ, и для нас очень дорого, что вы считаете нас своим научным сектором. Счастливы сотрудничеством с издательством «Навона», с Еленой Эрикссен. Очень радостно, что мы вместе уже долгие годы, с тех самых пор, как много лет назад выпустили книгу Инны Натановны Соловьёвой о Суворине. Все работы сектора мы издаём с «Навоной». И как ценно, что все отмечают: книгу приятно держать в руках, она действительно хорошо сделана. Спасибо всем коллегам, спасибо Школе-студии МХАТ!».

Также итогом презентации стала идея проведения полноценной научной конференции, посвящённой Ф. М. Достоевскому фестивалем «Уроки режиссуры» совместно с московским музеем писателя.

Автор фоторепортажа Ирина Максимова

Фестиваль «Уроки режиссуры» проходит при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Генеральный партнер – группа компаний «Р-Фарм». Партнер фестиваля – ОАО «РЖД».