ПЕРВЫЕ ШАГИ МОЛОДОЙ РЕЖИССУРЫ. КЛАСС!

театр «Школа современной пьесы» снова стал площадкой для режиссерских опытов и дебютов

 

 

Финал международного конкурса русскоязычной драматургии «Действующие лица» по уже сложившейся традиции прошел в московском театре «Школа современной пьесы» 27 марта. В День театра, что символично.

Вот уже пятнадцать – целых пятнадцать лет! – художественный руководитель театра Иосиф Райхельгауз на один такой день отдает свой театр во власть молодым, бесшабашным, а иногда и совершенно безбашенным режиссерам, драматургам и актерам из разных городов и стран. Они собираются здесь, чтобы сделать и показать зрителям режиссерские заявки на основе пьес, вошедших в шорт- лист драматургического конкурса В этом году жюри отобрало десять драматических произведений из великого множества рукописей, которые весь год стекались под крышу театра «Школа современной пьесы» и ложились на стол идейному вдохновителю конкурса, завлиту театра Екатерине Кретовой. Их читали целый год члены отборочной комиссии , а потом выбирало жюри. Шорт-лист в итоге выглядит так : Касперов Денис «Расстрелянное солнце», Букреева Анастасия «Ганди молчал по субботам», Бусидов Кирилл (Закиров Евгений) «Соло на ржавых качелях», Шарапова Юлия «Позовите тетю Тоню», Иванов Андрей « С училища», Житковский Алексей «Дятел», Ахметов Айрат «Красный павлин», Климов Вадим «За искусство»(Конец цитаты), Минаев Сергей «Луна и грыжа», Синяев Алексей «Тракторина». По большому счету – это лучшие пьесы прошлого года, написанные на русском языке. Из тех, что были представлены на конкурс. И все перечисленные авторы – победители! Их произведение вошли в сборник лучших пьес 2017 года и уже опубликованы. Так что, драматургов поздравляем в любом случае. Однако, согласитесь - пьеса должна стать спектаклем, иначе зачем она написана? Но, если бы вы знали, сколько печатается, издается, просто разносится в конвертах по театрам пьес, которые навсегда остаются пылиться в ящиках и на полках! Поэтому очень здорово, что Райхельгауз придумал прекрасный способ дать пьесе шанс на жизнь, а именно – конкурс «Класс молодой режиссуры.». Десять пьес-победителей предлагаются разным режиссерам, или они выбирают их сами для постановки. Нужно выполнить только два условия. Первое - режиссер должен быть молодым , только начинающим свою профессиональную карьеру , он может быть даже студентом. Второе - участнику предстоит осуществить постановку фрагмента пьесы в незнакомом пространстве «Школы современной пьесы» в крайне сжатые сроки ( пять-шесть дней), после чего представить ее на суд зрителей и главное - Художественного Совета в виде заявки на дальнейшую постановку. И вот тогда – ВНИМАНИЕ – по результатам отбора, который и происходит на «классе молодой режиссуры» (он осуществляется худсоветом., а также приглашенными руководителями российских театров) УЧАСТНИКИ-ПОБЕДИТЕЛИ ПОЛУЧАЮТ ПРАВО на реализацию своего проекта на сценической площадке Москвы или какого-либо другого города. То есть молодой режиссер может пригласить актеров и поставить спектакль. В большом московском театре. И даже получить гонорар!

С моей точки зрения, это совершенно замечательное начинание, и Райхельгауз несомненно делает важное, нужное , хотя и весьма рискованное дело. Важное и нужное – потому, что поддержать молодой талант и дать шанс юному человеку проявить себя - просто необходимо. Однако, на это способны не все мэтры. Рискованное – потому, что никогда не знаешь, чего ожидать от «юных дарований». Они непредсказуемы и не всегда управляемы. Например , в этот раз режиссер Надежда Евстигнеева решила эпатировать публику простым и уже не раз проверенным способом : актер, который играл в ее отрывке, снял штаны . Однако прожженная театральная публика, привыкшая и не к такому , особенно не впечатлилась. Скорей недоумевала – а зачем? Бессмысленный , нулевой отрывок вообще не вел к такому финалу, был набором ничего не значащих действия и слов. Сама же Надежда и во время показа, и во время награждение , и позже на фуршете вела себя как дворовая хулиганка, пытаясь привлечь к себе внимание фотографов. В ответ на мое недоумение – куда смотрит администрация?, Катя Кретова, рассмеялась и сообщила , что бывает и не такое, ведь это театр – как же без фриков?. Девушка не совершает каких-то противоправных поступков, а то, что она плохо воспитана – просто смешно. Вообщем, Надежда Евстигнева как режиссер не блеснула, но говорить о себя заставила. Такое случается сегодня часто.

Но это был единичный случай. В целом, Класс молодой режиссуры был организован безукоризненно. Большое количество зрителей каждые двадцать минут – именно столько шли отрывки - перемещалось из зала в зал, из одного пространство- в другое, по всему театру. И при этом никто не сталкивался, не терялся и не блуждал. У всех имелись карты показа, заботливо изготовленные сотрудниками литчасти. Зрители всегда знали куда идти. Сотрудники были приветливы, а сама атмосфера – очень живой, непринужденной и молодежной.

 

Что можно сказать о работах молодых режиссеров? Тут мне очень трудно давать оценки потому, что они, режиссеры эти - все такие прекрасно молодые, такие еще совсем дети, что ругать не хочется совсем, а хочется хвалить и хвалить. Но тут они ввязались в серьезное дело, поэтому придется говорить по-взрослому. Дело в том, если я правильно понимаю, то еще одной задачей этого конкурса является соединение режиссуры и драматургии. Это не импровизация, которую, кстати, так любит в своей работе использовать сам Райхельгауз. Не этюд. Смысл, как говорится, слов здесь является неотьемлемой составляющей. Молодые режиссеры должны обязательно применить текст в реализации своей идеи, пойти от слова, научиться работать с пьесой. И в тех случаях, когда это происходило , мне было увлекательно и интересно. Режиссер Оксана Погребняк ( мастерская Райхельгауза) придумала очень интересное по форме решение спектакля, которое абсолютно ложилось на текст. Или текст на решение. Неважно. И отрывок прошел под аплодисменты. Но наилучшим образом удалось осуществить соединение формы и текста, на мой взгляд, Роману Лыкову (мастерская Каменьковича и Крымова) в своей заявке на спектакль «Соло на ржавых качелях» Художник Мартын Степанов придумал лаконичную композицию : большой экран и ряды кресел перед ним. Спиной к экрану , по которому идут титры фильма «Аритмия», и еще даже слышны слова песни оттуда же, сидят двое - актриса Анна Потокина и актер Владимир Комаров. Он пытается познакомиться с Ней. И Они играют. Глазами, руками, спиной, словами, паузами… Они играют , и пьеса превращается в спектакль. За пятнадцать минут. К сожалению, на этом классе молодой режиссуры очень часто не хватало актерской игры. Актеры привычно прятались за форму, и даже очень неплохой отрывок «Дятел» Ленара Гадельшина ( мастерская Александра Галибина)не смог из-за этого обрести ни ясного смысла, ни глубины. Хотя был очень выразительным, живописным и хорошо придуманным. Та же самая история произошла с отрывком Юлии Шараповой «Позовите тетею Тоню».

 

Лично мне, показалась очень симпатичной заявка Ольги Смирновой на пьесу «Барри Линдон» Оганеса Мартиросяна. Возможно, потому, что она очень сильно отличалась от большинства. Почему-то все отрывки шли в полутемных пространствах, актеры были одеты в ватники, драные спортивные штаны, какие-то шкуры и кители. На сцену выносили ржавые эмалированные тазики, пыльные коробки, грязную обувь. Все это хотелось почистить, помыть, осветить… У Ольги же звучала прекрасная музыка Щуберта, и две актрисы появились в ослепительно прекрасных костюмах – белом и красном. Смысл сыгранного остался мне неведом, но было очень приятно на все это смотреть

 

 

Декан режиссерского факультета Владимир Байчер назвал среди лучших заявку «Соло на ржавых качелях» и «Дятел», а Райхельгауз обьвил, что к себе в театр он берет две постановки - «Ганди молчал по субботам» и «Соло на ржавых качелях» Абсолютно поддерживаю этот выбор, хотя общий уровень молодой режиссуры, мне показалось, многих не впечатлил. Но – это абсолютно не имеет значения, что там кого впечатлило или нет. Настоящая театральная жизнь бурлила в этот день в театре у Райхельгауза , а это значит , что ошибки будут исправлены, опыт появится ,таланты засияют. Пока мы живы – возможно все. Нужно обязательно пробовать!