Знаменитый российский театральный режиссёр Алексей Песегов родился 10 марта 1953 г. в селе  Дубинино Шарыповского района Красноярского края. Работает в Минусинском драматическом театре с 1974 года. В настоящее время - художественный руководитель и главный режиссёр Минусинского драмтеатра, Заслуженный деятель искусств России (2002). Его авторский театр – один из лучших в России.

Алексей Песегов: "Я - очень сомневающийся человек…"

- Алексей, как Вас занесло в театр?

- Папа привел…

- Прямо привел…за руку?

- Серьезно. Моя первая запись  в трудовой – грузчик подсобного цеха ликероводочного завода, это в 17 лет, потом я оттуда уволился и целое лето проболтался, родители за меня боялись. Характер у меня хулиганистый, и они боялись, что я попаду куда-то. Отец мой был из сибирских казаков, такой молчаливый. Разбудил утром, взял за руку, повел на автобусную остановку, сели в автобус доехали до театра, все это молча. Завел к директору и сказал: «Читали в газете, что нужны какие-то там монтировщики сцены, вот я привел…». Это еще до армии было…

- То есть, с таким характером Вас в 15 лет еще можно было взять за руку и привести?

- Ну, надо было  моего отца знать…, хотя ему удалось на этот раз меня удивить…

- И театр увлек сразу?

- С первого дня. Там была репетиция «А зори здесь тихие…», и я понял, что это то место, о котором я мечтал где-то глубоко внутри…

И все. Один лишь раз я изменял театру девять месяцев. Когда в первый раз женился, моя теща настояла, чтобы я ушел из театра. «Ты должен быть строителем!», - сказала мне Серафима Моисеевна…

- Профессия-то понадежнее будет. А сколько ж лет вам тогда было?

- После армии пришел, лет двадцать.

- Такой покладистый парень…

- Да, только любовь продлилась недолго. Через девять месяцев у нас родилась дочь, и мы разошлись. Пришел ее бывший, тоже из армии вернулся, как-то у них там все сладилось вновь…

- Вы вернулись в театр…

- Да, и прошел все профессии. Был рабочим сцены, осветителем, звукооператором, машинистом сцены, заведующим постановочной частью, директором… я принял театр, когда мне уже было 42 года. В этом возрасте Высоцкий уже умер, а я только принял театр…

- Сегодня 42 – это еще пацан…

У вас, фактически, авторский театр. А что такое, по-вашему авторский театр?

- Заметьте, это не я сказал про авторский театр. Я не знаю. Я просто чувствую, как я его понимаю. Театр – живой организм, он должен развиваться. Я ничего не проповедую.

- С какого спектакля началась ваша режиссура?

- «Остров сокровищ». Я сам написал инсценировку – 14 страниц, спектакль шел час сорок. Потом уже были: «Сотворившая чудо», «Панночка», «Касатка» и т.д. принципиальной для меня бла только отечественная драматургия потому, что я там понимаю кое-что.

- А были моменты гордости за сделанное, говорили ли Вы себе когда-нибудь: «Ай, да я…»?

- Нет, я - очень сомневающийся человек…

- И Вы не верите, когда вас хвалят, вручают призы, премии?

- Когда хвалят, приятно, действительно, ругают меня, редко…, но у меня есть собственный критик – жена. Когда мы с ней сочиняем спектакль, у нас такие дуэли…

- Как возникает идея поставить тот или иной спектакль? Почему в 2000-м году Вам пришла в голову мысль поставить давно забытого Мариенгофа? Ваш спектакль «Циники» сразил тогда московских критиков…

- Мы сидим, пьем кофе, разговариваем, вдруг артист Паша Семенихин говорит: «Вот, на, прочти…». Я взял такую небольшую книжечку в мягкой обложке и прочел. Меня так цапануло, что я какое-то время был абсолютно уверен, что это – самый лучший роман двадцатого века. Потом понимаю, что это невозможно инсценировать. Влруг однажды проходим с женой мимо кинотеатра и видим афишу «Циники», это был фильм Дмитрия Месхиева. Зашли посмотреть. В зале мы были одни, сидели и смотрели этот фильм, который мне, правда, не понравился, но зато я вышел в полной уверенности, как надо сделать спектакль.

- Вы любите ставить прозу. А как вы ее отбираете?

- Одно время я не мог сформулировать, а Някрошюс выразил это лихо в двух словах: «Читаешь – видишь, читаешь – не видишь». Читаешь, понимаешь, что это - твой материал, и все. Или вот, поставил я в Иркутском драмтеатре им. Охлопкова «Доходное место» Островского, купился на идею художника, хотя никогда не брался за Островского, не мой материал. Мне до сих пор как-то неловко за этот спектакль, не мое это, хотя актеры – молодцы, меня там любят, он вроде успешно идет, его молодежь принимает.

- Алексей, Вы – диктатор в работе?

- А как же. Я с актерами много работаю. Сначала мы досконально разбираем материал, а потом я им вплоть до интонации говорю, куда вести. Я не даю свободу актерам, потому что это чревато всегда.

- Были случаи, что Вы снимали актеров с роли и выгоняли из театра?

- Был период, когда я никого не увольнял, а сейчас я понимаю так: вот Игорь Моисеев в одном интервью сказал, что пусть его танцовщик будет талантливейший, но если он портит коллектив, надо его все равно убирать, главное, сохранить коллектив. Я постепенно несколько человек убрал из театра, хотя они у меня были ведущими.

- Вас вдохновляет история какого-то периода или просто сюжет?

- История и сюжет надо мной уже все глумятся, что я ставлю про женщин. Я, чем больше углубляюсь в женскую натуру, психологию, тем больше ничего не могу понять. Я упорно рою-рою, и мне жена уже говорит: «Хватит, уже про мужиков поставь…».

- Как Вы формируете труппу, откуда артисты к вам приезжают?

- Как-то питерский целевой курс, который в Абакан приехал, они все потом ко мне перешли в театр, правда, сейчас больгая часть отсеялась а теперь у меня своя Красноярская школа…

- Свой курс?

- Нет, просто я всех педагогов знаю.

- Много ли просятся к вам со стороны?

- Каждый день я получаю по несколько писем, резюме, просятся в театр, но у меня ведь и так очень большая труппа – больше сорока человек.

- Вас самого переманивали на сторону…

- Масса предложений было, и сейчас, когда у меня был конфликт с министром, все так оживились: «Мы подождем, пока тебя уволят…».

- А в чем конфликт?

- Во-первых, мне сказали, у меня в театре коррупционная составляющая: «Вы понимаете, это надо как-то решать, это - нехорошо, вы – хозяин,  и жена у вас же работает, должен быть директор. Вот,  вы декларацию неправильно заполнили, у вас – выговор, а в третий раз вас уже уволят…». За четыре месяца у нас были четыре проверки, дважды прокуратура, ФСБ, УБЭП, пытались найти что-то, как у Кирилла Серебренникова. Когда я приглашаю к себе режиссеров, они уже делают выводы, что я вывожу деньги из театра. Не понимают специфики и не хотят в ней разбираться.

Это забота такая о нас, чтобы мы занимались только творчеством, а планами и все прочим будет заниматься директор. У меня дважды были директора, я пытался уйти от ответственности и побыть просто главным режиссером. Через два года директор пытался сожрать меня, что я своим авторитетом не даю ему рулить – все по привычке идут ко мне, а его никто не слушает, не понимает. Меня вернули. Потом еще одна попытка была: молодая перспективная барышня. Через два гола все повторилось. Начала издалека – сначала попыталась мою жену убрать: однажды составили акт, что Светланы не было на рабочем месте…

- Очень смешно: художника нет на работе!

- Я, как узнал про этот акт, сразу заявление об уходе написал. Через две недели я бы ушел. Директор десять дней никому ничего не говорила, потом все же за два дня до увольнения сообщила в министерство, на следующий день  министр с заместителем на следующий день в театре, ее убирают, и все.

- Но сейчас кого-то поставили?

- Да, моего заместителя, с которым я уже третий год работаю. Он был экономистом у меня в театре. Он сам не хотел, но я объяснил, что вот-вот начнется реконструкция здания, надо будет жить в театре, а я не хочу заниматься стройкой.

- Расскажите, как Вам работается в других театрах, где нет своих артистов, как вы находите единомышленников?

- Где бы я ни ставил, у меня никогда не было конфликтов, тем более, с актерами, никогда.

- Проводите кастинг?

- В основном, верю главному режиссеру театра. Я приглашаю артистов на разговор, вполне достаточно поговорить минут пятнадцать с человеком, чтобы понять. Однажды проводил кастинг, это было давно в молодежном театре в Барнауле. Вышли на сцену мужики – они себя чувствуют, как идиоты: у них это - впервые и у меня в первый раз. Постояли они, постояли, ушли. Вышли барышни. Никогда еще ни я, ни они не испытывали такого унижения. Потом я слышал, как в гримерке говорили: «Так вот ты какой, кастинг…». В общем, похохотали мы все, я извинился потом перед ними.

- Что такое для вас участие в фестивалях? Конкретно, в Фестивале театров малых городов?

- Для меня?

- Для вашего театра и для Вас.

- Вот мы в Минусинске живем в некоем географическом аппендиксе, к нам, практически, нет выездов, кроме Абакана, до которого 22 км, поэтому у нас в зале всегда много абаканской публики. Из Красноярска приезжают на премьеры, сейчас у всех машины, чего там - 400 километров-то проехать. Дефицит общения надо восполнять - участвовать не менее, чем в четырех фестивалях за сезон. Сейчас ведь у нас нет больших гастролей. Участие в фестивале - это больше для артистов. Я-то могу выехать в другой город, чтобы посмотреть другой театр, спектакль, а они тут на фестивале театра Наций счастливы до одури. Тут и занятия по образовательной программе, и спектакли других театров, и море. Фестивалей театров малых городов – единственный, где все существуют полный срок, общаются, учатся, занимаются.

- Вы отсмотрели на фестивале много постановок других режиссеров. Возникло ли желание пригласить кого-то из них к себе  в театр?

- Да, я уже договорился с Денисом Хуснияровым. Постараюсь еще пригласить Дамира Салимзянова.

- Вы привозите Гран-при со всех фестивалей, театр, о котором знает и говорит вся театральная Россия, а ваш губернатор, министр культуры…они понимают значение вашего театра?

- Они вообще в театр не ходят. Вот старое руководство ходило, у нас вообще не был никаких проблем, полное взаимопонимание. У меня финансовых-то проблем и сейчас нет, если нужно, мне помогают, в том числе, и Единая Россия по той самой Программе поддержки малых городов России. Еще наш театр – единственный из малых городов получает Грант Президента. Мы покупаем оборудование, наши артисты начали получать достойные зарплаты.

- Зрители носят ваших артистов  на руках?

- У нас вообще замечательные зрители: ходят на некоторые спектакли по пять-шесть раз. Воспитываем с детства свою публику, только не ездим по школам и детским садам, а приглашаем к себе.

- Сколько мест у вас в зрительном зале?

- 306 мест

- Билеты сколько стоят?

- От 150 рублей до 400 рублей…

- Какая прелесть! А антрепризные-то спектакли, наверное, больше тысячи?

- От полутора тысяч, но на это зрители тратятся раз в год, им же хочется посмотреть на известных артистов…

- Чем-то вам хочется помочь…

- Заберите к себе в Москву нашего министра…

 

фото с официального сайта театра