Умеющим «годить» не стыдно за болото: «Современная идиллия» в Мастерской Фоменко

Зрителям устроили проверку на чувство стыда

Недавняя премьера этого сезона, которую не стоит обходить вниманием, – неожиданно острый спектакль «Современная идиллия» в Мастерской Петра Фоменко. В нем всегда независимый, но ранее не замеченный в политической или в социальной активности Театр Фоменко обратился к прозе одного из самых едких сатирических русских писателей Салтыкова-Щедрина. Всегда актуального классика поставил художественный руководитель театра Евгений Каменькович

Вряд ли многим зрителям знакомо это произведение Михаила Евграфовича. Помнится, в школе Салтыкова-Щедрина «проходят» слегка и, в основном, сказки. Что касается остроумно-горьких повестей, очерков и рассказов сатирика, ей-богу, они стоят вдумчивых зрительско-читательских размышлений. Хочется верить, что Театр Фоменко, всегда обращенный к человеку, к его душе, мыслям и совести, поможет людям вернуть чувство стыда, сегодня забытое. Да и само понятие «совесть» в наши дни кажется довольно архаичным, при том что живут многие граждане как раз «по понятиям».

Чем больше лет проходит со времени написания салтыковской прозы, тем больше удивляешься мудрости, честности, прозорливости писателя. Как мало изменились люди. И в девятнадцатом веке, несмотря на всеобщее верование и воцерковление, немногим было дано устыдиться несправедливого устройства общества (разве что тайному кружку декабристов), неправедного образа жизни, а уж в двадцатом, а сегодня… После нескольких революций, десятков лет советского атеизма, репрессий, двойных советских стандартов, хаоса перестройки и цинизма власть- и финансоимущих говорить о стыде и совести надо с азов. Не зря сцену озаряет эпиграф: «Спите! Бог не спит за вас!» (В.А. Жуковский)

Спектакль «Современная идиллия» начинается с показательного суда над Пискарем (озорной Михаил Крылов), и кажется, что смехотворное разбирательство в Кашинском суде инсценировано прямо по горячим следам недавних судебных процессов. Вернувшись из театра, открываешь книгу Салтыкова-Щедрина и понимаешь, что даже не все термоядерные цитаты в инсценировку взяты, хотя прозвучали и «санкции», и «поддержка отечественного производителя». Классики потому и вечны, что им, великим, не надо смотреть телевизор и читать газеты, они и век спустя актуальнее и правдивее всех сегодняшних СМИ. Но, если бы режиссер не сократил роман, получилась бы бесконечная новая драма, а так – художественная фантасмагория с прологом и эпилогом.
В прологе актерам еще удается похулиганить, пошутить, поиграть в пискарей и щук, в условно-театральное правосудие, но потом действие разыгрывается не на шутку, и вскоре главным героям Рассказчику (Михаил Крылов) и Глумову (Федор Малышев) становится не до смеха, а зрители могут подробно наблюдать закономерное перерождение человеческой личности, глубину ее падения.

Примечательна сценография Марии Митрофановой и костюмы Евгении Панфиловой: пока идет суд над пискарем, все концы в воду, обвиняемый пропадает, и никаких следов, одни пни торчат, зато как рыбы в воде чувствуют себя члены маскарадного суда. Уверена в себе матерая доносчица Лягушка, привычно сидя на корточках «ботающая по фене» (Владимир Топцов), и неотразима модница Щука (Моника Санторо). Пугающе узнаваемы множащиеся Гороховые пальто, и не смешны они как шуты гороховые или чучела, а страшны. Во втором действии вода превратится в лед, коньки сменят сапоги, но твердой почвы под ногами героев, вступивших однажды на скользкую стезю соглашательства и умолчания, так и не будет.
Наши герои - обычные, средней руки либералы, вовсе не революционеры:
- Ты забыл, как мы с тобой восторгались отменой крепостного права, новыми справедливыми законами?! Разве можно жить в стране, в которой правового порядка нет?!! – волнуется Рассказчик.
Глумов же резонно отвечает, что время наступило такое мудреное и нужно «удивлять мир отсутствием поступков», нужно «годить».

И приятели выбирают тихую спокойную жизнь, решают «годить», закрывшись в комнате, как в высоком неприступном тереме, с припасами под девизом: «Ем, сплю и гажу, и тебе советую!». Но отсидеться им не удается, их вовлекают в различные аферы: фиктивное бракосочетание, лжесвидетельство и тому подобное. Остановиться уже невозможно, ибо за любой отказ могут покарать. Салтыков-Щедрин еще полтора века назад тревожился, что иной образ мыслей обычных людей усиленно пресекается. Государство нуждается в благопристойных гражданах. К благопристойности приходят разными путями - кто от страха, а кто так даже с удовольствием и на преступление ради нее готов, как Молчалин (Сергей Якубенко) или Балалайкин (Дмитрий Захаров).

Авторам и соавторам «Современной идиллии» удается показать, как благопристойность, достигнутая угождением и потаканием подлости, незаметно подводит человека к краю пропасти, то есть - к полному бесстыдству. Наступает момент, когда нужно выбирать («с кем вы, мастера культуры?»), иначе есть опасность потерять человеческое лицо. Позволив героям проделать весь путь «оподления» от начала до конца, Салтыков-Щедрин предоставляет им шанс очнуться, пробудиться, благодаря возвращению спасительного стыда.

В спектакле, помимо замечательных актерских работ Михаила Крылова и Федора Малышева, незабываемы блистательная Моника Санторо в роли Фаинушки и органичный Игорь Войнаровский в роли Кшепшицюльского. А еще «Современную идиллию» очень украсили песни группы «Аукцыон», особенно «Там-дам», которая стала яркой иллюстрацией всего происходящего: «Там дам даром туда-сюда… / Слышится не слышится / Движется не движется / Снег болотный стелется / ВСЁ НА МНЕ ШЕВЕЛИТСЯ…»

________________________________________
ЯНВАРЬ 2015 Портал "Весь театр"

Автор - Лариса Каневская
Фото - Сергей Петров