Репертуар Театра им. Маяковского пополнился ярким, живым, современным спектаклем «Донжуан» молодого режиссера Анатолия Шульева. Написанная после запрета «Тартюфа», пьеса «Дон Жуан», стала знаковой вещью для великого Мольера. Она вобрала в себя чрезвычайно важные для драматурга смыслы. Посмеиваясь над современниками, Мольер писал разрешенные королем комедии, чтобы свободно говорить со зрителем о серьезных вещах. Самые важные монологи, вложенные автором в уста Донжуана и Сганареля (написанного, кстати, под себя), прославляют все, что и сегодня остается неизменным - главные человеческие ценности. Сганарель и Донжуан, по мнению режиссера спектакля Анатолия Шульева, вместе представляют «те стороны одного человека, которые каждый день борются».

Донжуан в исполнении Эльдара Трамова – не французский аристократ-богохульник и бонвиван, каким его представляли постановщики и зрители на протяжении веков, а некий современный собирательный образ селебрити, «поп-звезды», почивающей на лаврах, прожигающей жизнь, пусть и назло себе. Вкус легкой победы и славы лишь усиливает острое чувство одиночества. Чем выше успех, тем чаще Донжуан пытается разрешить свои сомнения, провоцируя небеса и ожидая наказания. Он потакает своим низменным страстям, втайне надеясь, что кто-нибудь, наконец, остановит его. Но кто в силах помешать саморазрушению? Настоящих друзей у Донжуана нет, женщин он любит, одновременно презирая, поскольку после предательства матери никому не верит, отца (Юрий Никулин) не уважает за вечные назидания, верным Сганарелем (Виталий Ленский) помыкает.

«Я с этим Донжуаном ничего общего не имею. – Признался после премьеры исполнитель главной роли, артист театра им. Вахтангова Эльдар Трамов. - В процессе репетиций мне было нелегко, пока я не понял, что у моего героя - очень трагическая судьба. Я ему сочувствую, сострадаю этому его одиночеству, отсутствию любви в нем и отсутствию любви к нему…». Донжуан не позволяет заглянуть себе в душу, творя подлости, цинично разрушая чужие судьбы, словно пытается заглушить чужой болью собственную. Режиссер Анатолий Шульев решил финал своего спектакля вполне в духе времени: Донжуан ждал сверхъестественной героической смерти, а умер от вульгарного замыкания в проводах.

Жизнь «селебрити» оформлена художником-постановщиком Мариусом Яцовскисом: главной декорацией послужили микрофоны и динамики, без которых невозможно засиять нынешним «звездам». Черные «глаза» звуковых колонок технично и бездушно поглощают пространство сцены. Художник по костюмам Мария Данилова представила Донжуана настоящим модником, чей гардероб сияет, как павлиний хвост.

В общем, есть, на что посмотреть, о чем подумать. Спектакль создан единомышленниками, прочувствован всеми участниками - от художников до саунд-дизайнера Филиппа Карецоса (звук в этом спектакле имеет особое значение) так, что три часа для зрителей проходят в полноценной радости и полнокровных эмоциях.

Есть чисто комедийные эпизоды, когда Сганарель повсюду уныло собирает за своим господином давно опустевшие бутылки, жалуясь первому встречному на свою горькую долю. Или, держа Донжуану зеркало, высказывается от души: «Ничтожный червь, жалкая букашка, думаете, что вам все позволено?!». И тут же, оборачиваясь: «Это я - не вам, а тому господину в зеркале…». А как смешон почти мультяшный гангстер-шкаф (Константин Константинов), посланный Эльвирой за Донжуаном и выражающийся при своей бандитской внешности высокопарным литературным штилем. Походя, по привычке, Донжуан соблазняет провинциальную красотку Шарлотту (Валерия Куликова), поющую в местном баре, копирующую модную столичную штучку.

Разумеется, появление в сельской местности селебрити приводит ее в восторг. Несмотря на то, что она – «честная девушка и бережет себя для Пьеро», проглотив наживку дежурных комплиментов заезжей знаменитости, тут же предает своего жениха.

А есть печальные сцены, когда Эльвира (Анастасия Мишина), бывшая жена Донжуана хочет вернуть его любой ценой. Никто из обманутых им прежде женщин не пытался это сделать, но тут история серьезная. Донжуан обманом выманил Эльвиру из монастыря, женился, и она обратила на мужа всю ту силу страсти, что прежде была отдана Богу. Эльвира преследует великого грешника, упорно не замечая за ним преступлений, стараясь поверить (ведь он давал ей слово), и она все еще любит своего мужа.

Донжуан даже не утруждает себя объяснениями. Он потух и вспыхнет лишь с последующей любовью. Разъяренная Эльвира во время погони несколько раз переодевается в разных мужчин до неузнаваемости, в конце концов, устав оправдывать Донжуана, в силу своих представлений о добре, отправляет его к Богу, то есть, попросту говоря, в облике официанта подсыпает ему яд в бокал с вином. Действительно, безумная любовь.

И вот, для Донжуана, очнувшегося в больничной палате, где работает телевизор (на экране Дон Жуан – Высоцкий из «Маленьких трагедий Пушкина»), наступает момент прозрения. Его страстный монолог («Как вы могли столь долго терпеть мое гнусное поведение?) и вдохновенно исполненный им хит Аллы Пугачевой («Когда я уйду далеко-далеко, не мучаясь и не тревожась, быть, может, вздохнет кто-то очень легко, а кто-то заплачет, быть может…»), - заставляет родных и близких растрогаться и в сотый раз поверить обманщику.

У прекрасной Эльвиры в сердце не осталось греховного влечения и ненависти - лишь нежность и жалость. Поседевший от горя и стыда отец простирает к сыну в надежде руки - неужели раскаялся. Преданный Сганарель плачет, сострадая. В теле простодушного слуги живет романтик («кто не знал любви, тот и не жил»), иначе он бы не смог произнести свой монолог о любви и божественном предназначении человека. Преданность для Сганареля - и есть любовь.

Все надеются на врожденное благородство Донжуана, но бездушная слава и вседозволенность не оставляют места благородству. Победитель женских (и не только) сердец, знаменитость и конченый циник, он тут же забывает о покаянии, смеясь над верой и добродетелью:

«Нынче этого уже не стыдятся: лицемерие – модный порок, а все модные пороки сходят за добродетели… сколько я знаю таких людей, которые подобными хитростями ловко загладили грехи своей молодости, укрылись за плащом религии, как за щитом… я возьму на себя роль блюстителя небесных законов и под этим благовидным предлогом буду теснить своих врагов, обвиню их в безбожии и сумею натравить на них усердствующих простаков, а те, не разобрав, в чем дело, будут их поносить перед всем светом… Вот так и нужно пользоваться людскими слабостями и так-то умный человек приспосабливается к порокам своего времени…».

У большей части публики возникнет ощущение, что текст переделан под сегодняшний день, настолько точно и остро звучат слова Мольера, но в том-то и сила великого ума, умеющего подмечать истину, которая с годами не стареет.

В спектакле Анатолия Шульева нашлось место новым режиссерским фантазиям и образам, которые лучше увидеть самим. Скажу только (об этом все наверняка напишут), что вместо статуи Командора к Донжуану выйдет праматерь в образе знаменитой палеолитической Венеры.

И Донжуан, обделенный материнской любовью, прижмется к ней, сразу став маленьким и нежным мальчиком, а зрители в зале замрут на мгновение, и каждый подумает о своем.

 

фотографии Евгения Люлюкина

статья опубликована в журнале "Театральный мир" № 5

https://www.facebook.com/pg/%D0%A2%D0%B5%D0%B0%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B9-%D0%BC%D0%B8%D1%80-371496016231274/photos/?tab=album&album_id=1668933336487529

спектакль "Донжуан", театр им. Маяковского, режиссер Анатолий Шульев, артист Эльдар Трамов, артист Виталий Ленский