Идем на старый спектакль
Истинная свобода царит на Юго-Западе Москвы…
… где проживает театр под управлением Валерия Беляковича. Спектакль «Калигула» играют с 1989 года. В. Белякович возобновил постановку в 1999 году. Традиционно – аншлаг.
Сцена «На Юго-Западе» расположена так, что зрители сидят, возвышаясь над действием, что напоминает древнеримский театр. Лаконичны и выразительны декорации: некое подобие античных колонн, половинки которых перемещаются в пространстве, преображая его по ходу то в сенат, то в покои Цезаря, то в античные развалины.
Заглавную роль исполняет Олег Леушин. На грани человеческих возможностей существует Калигула, на грани актерских О. Леушин проживает на сцене три часа, воя от одиночества, любви, ненависти, безумствуя и оставаясь истинным повелителем людских судеб и сердец.
Такого уровня роли помнятся мне у Михаила Ульянова (Ричард Третий) и Николая Караченцова (Тиль). Вот такие возникли великие ассоциации.
Самые важные мысли А. Камю отданы Калигуле: «Этот мир не имеет никакого значения! Кто это поймет, обретет истинную свободу!» Весь спектакль В. Беляковича буквально пронизан свободой. Счастлив театр, где любая задумка может осуществиться, потому что к ней есть все составляющие, и, в первую очередь, талант.
В своих костюмах (художник И. Бочоришвили) сенаторы вполне могут присутствовать на современных думских заседаниях. А. Камю будто обращается к нашим депутатам. Калигула мыслит просто: «Зачем вводить косвенные налоги? Я буду грабить открыто. Это сократит лишние места чиновников… Спускаться по социальной лестнице гораздо легче, чем подниматься. Из сенаторов надо сделать простых работников…» Легкими штрихами проявляются разные эпохи.
Вспоминаются сталинские времена, когда люди предавали друзей (замечательная, объемная работа А. Санникова в роли Лепида). «Ум, честь, достоинство – все отступает перед страхом», - как первая часть этой фразы Калигулы напоминает советские плакаты про «коммунистическую партию – ум, честь и совесть нашей эпохи».
«Калигула» - очень мужской, харизматичный спектакль. Не только потому, что там всего одна женщина – Цезония (О. Иванова). Каждый из мужчин (Д. Нагретдинов, Е. Бакалов, Е. Сергеев, В. Долженков, Ф. Тагиев, О. Анищенко, А. Матошин, М. Белякович) – солист, и все вместе – целый ансамбль, в котором никто не выдает фальшивых нот. Их так невозможно разъединить, что зал одобрительно смеется шутке Калигулы (Леушина) по поводу сенаторов, убитых в первом действии и появляющихся во втором, на что Керея (Бакалов) замечает: «Это же театр!».
Роль императора – сугубо отрицательная, но его отчего-то жалеешь, а шакалью свору сенаторов, которые, скрючившись от страха, идут гурьбой его убивать, - нет, добивать, поскольку он сам себя давно приговорил. Смерти он не боится: он равнодушен ко всему, кроме своей утраченной навек любви и недоступной луны.
Три часа спектакля пролетают в высоком напряжении, хотя в театре на Юго-Западе» не применяют новомодных штучек, не облегчают для понимания драму. Просто на сцене царствует свобода, которая никого не держит, и поэтому уходить из этого театра не хочется.