Умытые слезами
Спектакль режиссера - хореографа Сергея Землянского «Материнское поле» вернулся на сцену Театра им. Пушкина в обновленном составе, и отныне вновь будет потрясать и радовать зрителей. Соединив недавно принятых в труппу молодых артистов с первыми участниками постановки, режиссер заново родил свое прекрасное детище.
Прозой Чингиза Айтматова, его рассказами, повестями, романами зачитывались все советские читатели. Выразительный айтматовский язык с особенным национальным колоритом, его герои со сложными киргизскими именами, азиатскими глазами неожиданно легко перевелись на язык пластики. Чувства героев и сегодня близки и понятны, как много лет назад, ведь каждый человек, независимо от возраста и места проживания, хорошо знает, что такое дом, земля, семья. Обычно мне жаль хороших писателей, чья речь остается за скобками, но бывают исключения, когда красноречие литературное каким-то волшебным образом превращается в красноречивую хореографию, и для тех, кто читал книгу, Слово звучит постоянно.
Чтобы представить жизнь нескольких поколений – встречу и любовь молодых людей, свадьбу, рождение их детей, любовь и дружбу сыновей, свадьбу новоявленных молодоженов, строительство новой жизни, обрываемое войной, уход мужчин на фронт, смерть, предательство и новое рождение - режиссеру Сергею Землянскому и художнику Максиму Обрезкову оказалось достаточно двух длинных столов на колесиках, стопки книг, нескольких ржавых металлических листов и нескольких камней…
Из спецэффектов – мука и вода (они олицетворяют жизнь) и внезапно обрушившиеся на мирное поле стреляные гильзы от патронов. Все. Ах нет, не все, еще невероятно выразительная музыка Павла Акимкина.
Обычно я делаю пометки для себя во время действия, чтобы словечки, цитаты, схваченное настроение помогли написать статью о спектакле. «Материнское поле» увлекло и покорило с первых минут так, что я боялась пропустить малейший жест, поворот головы, выражение глаз. В отличие от условных балетных па, когда герои, совершают ряд положенных прыжков, описанных в либретто как ряд определенных, совершенно непохожих на происходящее на сцене действий (и ты сидишь с холодным носом), в спектакле Землянского нет никаких пируэтов, там - жизнь во всем ее многообразии.
От героини Натальи Ревы-Рядинской не оторваться весь спектакль: как она девушкой влюбляется – раз, и на всю жизнь, как рожает сыновей, три вздоха - три сына, как заботливо и беспокойно растит их, наблюдает за детскими играми, тревожится, замечая интерес чужой девочки (Вероника Сафонова) к старшему сыну, с недоверием принимает, а приняв, обожает невестку, как дочь, и доброе лицо матери освещается любовью и лаской.
Первая половина спектакля – бодрая, веселая, лихая. Такая же, как музыка Павла Акимкина.
Под эту музыку гуляет развеселая свадьба старшего сына (Артем Ешкин) - какие счастливые молодожены, как задорно отплясывают братья, и даже мать с отцом (Сергей Миллер) позволяют себе лишнего, вспомнив молодость.
Время не крадет счастье, его крадет война: под барабанный грохот внезапно рассыпавшихся гильз все вокруг мрачнеет, картина меняется (художник по свету Сергей Шевченко).
Сцена ухода на войну пронзительна своей необратимостью: жены провожают мужей, мать - сыновей, старшие братья отталкивают младшего (Никита Пирожков), увязавшегося следом за ними. Надрывный молчаливый крик рвется из сжатых женских губ, с железным хладнокровием закрываются двери поезда, увозящего мужчин в неизвестность...
Женщинам остается страшное одиночество, непосильный труд, тревожное ожидание и... ужас похоронок, боль, страдание, черная вдовья одежда. Сколько времени, сколько сил нужно, чтобы выдержать?
Молодая невестка не выдерживает, отчаиваясь, предает память мужа.
Беременность тяжелым камнем ложится ей в подол. Что остается свекрови - матери и бабушке?
Понять, простить, принять младенца. Невестка умирает. Ребенок остается. Жизнь продолжается.
«Материнское поле» обнимает сердце каждого зрителя пережитыми эмоциями. Если бы вы видели лица зрителей во время действия – сначала заинтересованные, потом умиленные, затем встревоженные, сочувственные и сострадающие. И все такие красивые, умытые слезами. Спектакль дарит свет и надежду, полученный катарсис исцеляет душу.