Галина Волчек. Легендарный худрук «Современника» – о жизни, о времени и о себе

Беседа с Галиной Борисовной Волчек о счастливых и мрачных моментах

– Галина Борисовна, как-то в одном интервью Вы рассказывали о том, что за все годы руководства «Современником» минута слабости одолела Вас один-единственный раз, когда захотелось все бросить и оставить театр, но через несколько часов, к счастью, Вы свое решение изменили. На ваш взгляд, в театре больше счастливых или мрачных моментов?

– Трудно сказать. Специально не подсчитывала. К тому же я абсолютно не способна фиксировать и запоминать радостные моменты. Наверное, за всю свою творческую жизнь я насчитаю лишь несколько таких минут, когда проснулась и почувствовала себя счастливой. Мне всегда было некогда рассуждать о счастье: я думала о том, что ждет наш театр впереди, что надо бежать дальше и дальше…

– Но все же, какой момент оказался незабываемым?

– Я стала первым советским режиссером, которого пригласили в США – на постановку спектакля. Тогда, в советское время, это было чем-то невероятным! К нам, в Союз, зарубежные режиссеры, театральные деятели, конечно, приезжали, но нас из страны никто не выпускал.
И вот, в один из таких приездов американцы пришли в «Современник». Точнее сказать, в нашем театре высадился целый десант из разных американских Штатов: все они хотели посмотреть «Эшелон». В антракте одна из американок, Найна Вэнс, с такой силой схватила меня за руку, что я немедленно повела ее в туалет, думая, будто она просто не может объяснить, что ей надо. Но в туалете она остановилась, осмотрелась, покачала головой и сказала: «Галина, я приглашаю вас на постановку этого спектакля в Хьюстон!» Я засмеялась, понимая, что это совершенно невозможно, но она спросила всерьез: «Когда?» На улице был май. Поэтому я ответила небрежно: «В декабре», понимая, что ничего не получится – никто не выпустит меня из страны.

После спектакля подошла переводчица и сказала, что гости хотят посмотреть, как устроен механизм в «Эшелоне». Мы пошли за сцену, но тут один молодой человек, взял меня под руку: «Галина, я приглашаю вас на постановку этого спектакля в Нью-Йорк». Я его поблагодарила и, по-прежнему не воспринимая приглашение всерьез, сказала, что приеду в декабре. Потом на сцене ко мне подбежал еще один американский гость, пожал руку, и я получила еще одно приглашение, теперь уже в Миннеаполис. Когда мой выезд, несмотря на все трудности, все же состоялся, чудо действительно произошло. Спектакль в Хьюстоне я поставила за два с половиной месяца, газеты (больше пятидесяти публикаций в американской прессе) не забыли рассказать об этой истории, что Найна Вэнс договорилась со мной первая в антракте, даже не дожидаясь окончания спектакля, и что именно поэтому я прилетела сначала в Хьюстон. На премьеру прибыло двести человек из Нью-Йорка, прием был невероятный: зал встал, столько криков «браво» от зареванных зрителей я не слышала никогда – они близко к сердцу приняли трагедию, которую пережили наши люди во время войны. Когда ты отвечаешь за себя, за свой театр, это одно, но когда отвечаешь за всю страну. В общем, после той премьеры и грандиозного приема на восемьсот человек, проснувшись утром, я испытала чувство настоящей эйфории.

– Моментов отчаяния было, наверно, больше?

– Их всегда много – в любой работе, но раньше как-то легче их было переживать. А теперь, когда мода на театр кем-то диктуется (я называю их «модельерами»), то уже не имеет значения, что на Бродвее «Современнику» вручили престижную театральную премию Drama Desk Award, которую американцы до нас не присуждали ни одному иностранному театру (кстати, за эту премию голосовало шестьсот человек, а у нас в России шесть экспертов каждый год решают, кому чего присудить). О театральных премиях «модельеров» я никакого понятия не имею. Одну из них просто не пошла получать. Даже не знаю, куда они потом дели «мою» награду, но не это, разумеется, вызывает мое отчаяние. Отчаяние может возникнуть, например, когда видишь пренебрежительное отношение артиста к театру, когда он отпрашивается с репетиции, чтобы успеть на съемку. Раньше нечто подобное невозможно было представить, и в каждом контракте, заключенным киностудией с артистом, обязательно указывалось: «артист снимается в кино в свободное от работы в театре время». Но сейчас этого пункта нет. Да и не все артисты готовы жертвовать жизнью ради театра, а ведь без способности жертвовать в нашей профессии делать нечего…

– Когда Олег Ефремов покинул «Современник», лично Вы пожертвовали собой.

– Я сама бы никогда в жизни не встала у руля театра, я долго отказывалась, но мы все очень переживали за наш «Современник», и актеры уговаривали меня: «Галя, не бойся, мы будем тебе помогать!» А боялась я всерьез, поскольку чувства долга и страха во мне сильно преувеличены…

– Сегодня особенно тяжело, когда уходят корифеи, с которыми Вы начинали ваше великое дело…

– Да, больно, когда уходят верные товарищи, и нет конца нашим общим человеческим потерям. Но, например, Игоря Квашу мы не «вспоминаем», потому что на забывали его ни на минуту: 4 февраля отметили его восьмидесятилетие – так, как ему бы понравилось. Нам всем так и казалось, что он смотрит оттуда – сверху и одобряет все, что мы придумали для него.

– «Современник» всегда отличался особой семейностью, и Вы не раз подчеркивали, что воспринимаете театр исключительно как единую семью. Сохранился ли этот принцип по нынешний день?

– Да, и я им очень дорожу. Я рада, что у нас так много молодежи. Для нас всегда особый праздник, если у кого-то в труппе родился ребенок. И счастливые события, и горькие мы всегда отмечаем вместе. Например, вскоре после ухода Игоря Кваши мы прощались еще с одним человеком, который уже долго не работал в театре, хотя и отдал «Современнику» сорок лет своей жизни. Я говорю про Владимира Уразбахтина (художник по свету. – «Т»). Были поминки. Сидели, вспоминали, как мы работали. У нас не бывает такого: заболел – до свидания. Всегда находим способ как-то поддержать…

– Смена поколений в некоторых театрах – процесс довольно болезненный…

– Последние восемь лет я посвятила тому, чтобы создать в «Современнике» сильную молодую труппу и воспитать молодую режиссуру, ведь понятно, что никто из нас не вечен. Но когда меня спрашивают: «кого вы видите своим преемником», – мне становится смешно: я этого преемника искала с первого дня.

– А сейчас он есть?

– Это должен быть не один человек, а несколько. Они смогут служить теми кирпичами, той основой, на которой держится театр. Кирпичи старые от времени стираются, а нужно, чтобы стена не разрушилась. Я всегда говорила, что эстафету надо передавать на бегу, когда твои ноги-руки еще в состоянии что-то передать.

– Несколько лет назад Вы предоставили «Другую сцену» молодым режиссерам. Надо полагать, оттуда и формируется костяк молодой режиссуры в вашем театре?

– Молодых режиссеров я ищу постоянно. И благодаря тому проекту в «Современнике» действительно остались работать несколько человек. Конечно, стопроцентных удач не бывает, все происходит методом отбора, но в театре сегодня идут замечательные спектакли: «Время женщин» Егора Перегудова, «Осенняя соната» и «Посторонний» Екатерины Половцевой, «ГенАцид. Деревенский анекдот» Кирилла Вытоптова. Любой новый режиссер – это риск, особенно, когда молодой, но рисковать необходимо. И эксперименты могут быть какими угодно – главное, чтобы театр оставался психологическим по своей сути.

– Ни в одном столичном театре не затронута история ХХ века так, как это сделано в «Современнике». А как реагирует на эти спектакли молодежь? Ведь по результатам соц. опросов многие вчерашние школьники не могут отличить Бородинское сражение от Сталинградской битвы.

– В последние годы так сильно помолодел наш зрительный зал, что в какой-то момент я даже испугалась, будто они не поймут наш «Крутой маршрут». Но опасалась я напрасно – они еще как понимают! Сопереживают, приходят на спектакль по несколько раз, встают в конце.… Это меня очень радует.

– За реакцией в зале наблюдаете?

– Раньше я часто в зале сидела, а теперь – у монитора (в своем кабинете), на котором прекрасно вижу и сцену, и зал. Я хорошо знаю спектакли. и мне интересны какие-то моменты, и важно восприятие зала. И самое ценное для меня не аплодисменты и даже не слезы, а… моменты напряженной тишины, когда люди чувствуют и присоединяются к тому, что происходит на сцене. Причем эти паузы мне были всего дороже и в те времена, когда была артисткой, я прекрасно знаю цену этому «крупному плану», когда ты один на один со зрителем…

– У многих актеров «Современника» активная гражданская позиция: Ахеджакова, Хаматова, Гафт и др. Насколько это важно Вам как руководителю? Или же «гражданская позиция» – личное дело каждого?

– Я всегда говорю: «Я не политик, но моя политика – это то, что происходит на сцене». Конечно, радуюсь, что к моим актерам прислушиваются, что они, помимо театра, находят время и силы для социальной и общественной жизни. Хотя в нашей труппе есть артисты и не такие активные, но для меня главное, чтобы их позиция была, прежде всего, не столько «гражданской», сколько «человеческой».

– Галина Борисовна, а Вы следите за судьбами тех, кто сотрудничал с «Современником»? Кириллу Серебренникову, например, Вы, в свое время, дали возможность развернуться – он сразу несколько спектаклей у вас поставил…

– Слежу по мере сил. Но Кирилл Серебренников человек особый, очень талантливый человек, я выделяю его из толпы тех, кто называет себя «спасателями русского театра». Я уверена, что «Гоголь-центр», который только что открылся в Москве, будет действительно интересным и модным местом.

– Вокруг этого места до сих пор не утихают страсти, некоторые возмущаются, что вместо театра - центр…

– А был ли театр? Если был, то очень давно. Серебренников в этом открытии «Гоголь-центра» показал, с каким глубоким уважением он относится к артистам старшего поколения. Я испытала чувство гордости за этих немолодых женщин: как они выглядят! Наверно, они никогда не выходили на сцену этого театра с таким почетом, и потом, само открытие было сделано довольно любопытно, мне очень понравилась его первая и последняя часть. И мне кажется, Кирилл очень честно переименовал театр.

– Театру «Современник» в ближайшее время предстоит пережить реконструкцию: придется покинуть такое намоленное место, куда-то переехать, Вас это не пугает?

– Нас ждет большое испытание, но я верю в лучшее. Ни в коем случае я не хочу, чтобы театр стал разъездным: сегодня играет в одном месте, завтра в другом. Я – за постоянную прописку, даже если речь идет о годе.

– Вы нашли такое место?

– Это бывший Дворец культуры МЭЛЗ на Электрозаводской. Там хороший зал, хорошие условия для нашего театра. А еще, мы непременно отправимся на гастроли.

– Кстати, у вас всегда была невероятная гастрольная карта – где только не побывал «Современник»…

– При этом нас никогда никуда не посылали, в том числе ни на один фестиваль (даже внутри страны). Но мы все равно ездили.

– А почему такая несправедливость?

– «Мафиозная» часть театральных критиков меня ненавидит. Да и я их, мягко говоря, не очень люблю. Ведь таких замечательных театроведов, как Павел Александрович Марков или Аркадий Николаевич Анастасьев, давно уже нет в живых. Люди, пришедшие им на смену, продиктовали моду на ненависть к «Современнику». Правда, эта мода, к счастью, не коснулась зрителей, а только той маленькой компании…

– У «Современника» всегда перед началом спектакля толпится молодежь, такое сегодня можно увидеть далеко не в каждом театре. Вы привечаете студентов?

– Я – да, а вот пожарные ругаются, когда на ступеньках сидят, проходы загораживают. Помню, как еще на Маяковке я перед главным пожарным генералом на колени встала, чтоб он разрешил студентам сидеть на ступеньках, и он разрешил.

Лариса КАНЕВСКАЯ

5 мая 2013 года

Публикация в журнале "ТЕАТРАЛ"

театр Современник, режиссер Галина Волчек. Легендарный худрук «Современника» – о жизни, о времени и о себе

Подробности

Автор: Лариса Каневская. Главный редактор

Категория: ИНТЕРВЬЮ

Опубликовано: 29 апреля 2015

Просмотров: 2690

Актер и режиссер Владимир Андреев

"НИКОГДА НЕ ЗАИГРЫВАЛ С ВЛАСТЬЮ"

Из Театра Ермоловой Владимир Андреев уходил лишь однажды, в середине 1980-х, когда его – известного артиста, режиссера и педагога – попросили возглавить Малый театр. Однако в другом коллективе он не прижился и вскоре вернулся к своим ермоловцам...

Подробности

Автор: Лариса Каневская. Главный редактор

Категория: ИНТЕРВЬЮ

Опубликовано: 29 апреля 2015

Просмотров: 2547

Подробнее: Актер и режиссер Владимир Андреев

АЛЛА СИГАЛОВА. Интервью

"Я НЕНАВИЖУ КОМПЛИМЕНТЫ"

У популярного телепроекта «Большая опера» огромное число поклонников и болельщиков. Ведущий – человек, который отлично знает, что происходит не только на сцене, но и за кулисами. Алла СИГАЛОВА рассказала корреспонденту «Новых Известий», возможно ли повлиять на результаты конкурса, о том, куда она все время спешит и сколько профессий вмещает ее любимая хореография…

25/10/2013

Подробности

Автор: Лариса Каневская. Главный редактор

Категория: ИНТЕРВЬЮ

Опубликовано: 29 апреля 2015

Просмотров: 5855

Подробнее: АЛЛА СИГАЛОВА. Интервью